— Но это же очень вредно… — убирав огурец на место, повисла на его шее и это позволило прижать ему меня еще крепче.

— А лондонские ученые так не считают. Они, наоборот, рекомендуют сначала десерт, для стройной фигуры. Ты же не хочешь растолстеть? — Дима говорил, а сам медленно собирал на моих бедрах платье.

— Хм. Помнится кто-то обещался любить меня, даже если я растолстею… — картинно надула губки, а сама внутри вся сжалась, в ожидании любовного признания.

Любит или не любит. Вроде бы такой поступок с этими лепестками, а я дура видимо, ушами хочу слышать.

— Интересно, кто бы это мог быть? Неужели это я такое ляпнул?! — Дима рассмеялся, видя мою реакцию и тут же добавил; — Хоть центнер весь, а разлюбить не смогу! Хочу только с тобой. — и тут же поцеловал меня со всей страстью, стянув-таки платье, под которым ничего кроме меня самой не было.

— Ммм. Какая ты у меня хорошенькая. — заключил он, проведя руками по голому телу, будоража воображение.

— Ты у меня тоже ничего. — промурлыкала я, оглядев его статную фигуру, для чего немного отстранилась.

Диме это правда не очень понравилось, и он резко прижал меня вновь к себе, закрывая рот поцелуем, еще более наглым и полным желания. Затем развернул меня к себе спиной, заставив прогнуть спину, откинуть голову так, чтоб не прерывать поцелуя и приличная разница в росте, это с легкостью позволяла. Одна его рука по-хозяйски легла на мое горло, не сжимала его, просто не позволяла прервать поцелуй. Другой рукой провел по спине, от шеи к копчику, затем между ног. От томительного ожидания и желания я прогнулась еще сильнее. Дима это заметил, довольно улыбнулся прямо мне в губы и его пальцы тут же проникли в меня. Поцелуй был зеркальным отражением действий его пальцев. Стремительно, напористо, как бы говоря "Моя!". А я подавалась ему на встречу, казалось вот-вот от этих ласк, по моему телу разольется ток. Все оно было охвачено этим ожиданием. Руками сжимала край столешницы все сильнее и сильнее, а Димина рука на моей шее уже не позволяла нормально дышать. Задушит нахрен подумала я прежде, чем мое тело прошибла тягучая волна оргазма.

Дима это понял, освободил от рук, подтянул меня к груди не давая упасть, так как ноги меня почти не держали.

— Сладкий десертик мой. — Дима провел носом по моей шее и коротко поцеловав усадил на стул.

Швырнул в меня платье подобрав его с пола. Вместе с ним в меня полетели и лепестки роз.

— Прикройся, а то я есть хочу и тебя накормить. — он отвернулся и открыл холодильник, тут же вынимая из него продукты.

— Ты и готовить умеешь? — спросила его, нехотя натягивая платье.

— Умею. А почему и? Что это интересно я еще умею? — со смехом спросил Дима, явно намекая на свои умелые ручки.

Дмитрий.

Так хотел спать, не спал ведь толком весь этот месяц и как только Аня оказалась в моих объятиях я тут же уснул. Короткий, но сладкий сон сменился таким же сладким пробуждением, с пахнущей Аней подушкой в руках. Дома тоже была такая, пахла вроде так же, даже больше. Но наслаждаться этим ароматом мешало понимание того, что подушка фальшивая. Я сам ее надухарил еще и без меры.

А Аня тем временем уже шумела на кухне. Сегодня все изменилось, теперь я чувствовал себя счастливым. Жаль, конечно, что потеряли столько времени, но больше ни дня без нее. С этими мыслями отправился на кухню. Прежде глянул в зеркало, рубашка измялась до безобразия, тут же снял ее. Ни к чему она, сейчас же и Аню раздену. Доставлю ей удовольствие, хочу точно знать, что вся моя!

Она оказалась такой послушной. Сразу поняла, чего я от нее хочу. Такая гибкая и отзывчивая, довести ее до оргазма получилось до обидного быстро. Хотел ее до безумия и поэтому усадил ее на стул. Сначала накормлю и сам поем, потом буду любить ее столько сколько захочу. Уже без перерыва на еду и сон.

— Ты очень плохо питаешься, у тебя какие-то продукты печальные. Где мясо? Хорошо хоть яйца есть. — ворчал я, изобретая довольно скучный омлет.

— Это был очень печальный месяц…похороны и без тебя… тоже. И есть совсем не хотелось. Но я как видишь даже не похудела. — Аня отъехала от грустной темы демонстрируя свои формы, проводя ладонями по груди и бедрам.

— Конечно не похудела, пила, потому что. В курсе сколько в алкоголе калорий? — мне совсем не хотелось ругаться ни сейчас, ни потом, но и молчать про это не смог.

Жена алкоголичка, нет уж! Пожалуй, сестры с этими проблемами вполне хватит.

— Много? — Аня удивленно вскинула бровки.

— Много! И курить начала? — раз уж начали неприятный разговор, решил разобраться прямо сейчас и с другой пагубной привычкой.

— Откуда ты знаешь? — уши ее тут же покраснели и по ее возмущению я об этом знать был не должен.

— Как бы ты в квартиру попала? Ключи доставал и пачку видел. Крис смотрю на тебя уж больно плохо влияет. Чтоб я этой дряни больше не видел! — диалог ушел в какой-то приказной монолог с моей стороны.

Аня надулась как мышь на крупу и сложив руки под грудью сопя смотрела на пол, топя пальцы ног в розовых листьях, собрав их ступнями в кучу.

— Котенок, тебе кофе с молоком? — я поторопился сгладить свое ворчание милым как мне казалось обращением.

— Угу. — Аня все равно дулась и безрадостно продолжала месить лепестки.

— Малыш, ну что такое? Что с настроением? Я же о тебе волнуюсь. — присел перед ней на корточки, пусть смотрит на меня сверху вниз и думает, что главная.

Сейчас был голову ей на колени положить, лишь бы не дулась.

— О себе волнуйся! Ты сам куришь, а стало быть, дрянь эту видишь, и не надо меня называть котятами и прочими животными. Меня Аня зовут. — она царапалась, но, пожалуй, я заслужил ее коготков.

— Курить брошу. Аня. — поцеловал ее коленку и вернулся к плите.

Пусть думает, что вьет с меня веревки, а когда привяжу ее к себе, так же как сам к ней привязан, буду делать то, что считаю нужным.

— Как же мне тебя ласково называть? — как можно нежнее спросил ее, меняя тему чтоб перестала дуться.

— Не знаю. Но не кисками и зайками, это до тошноты пошло и вызывает желание проверить, нет ли сзади хвоста. — Аня повеселела от ласковой интонации.

Кнут не любит, хочет только пряники получать. Как назло, против темы пришла мысль, нельзя гладить против шерсти, фыркает.

— Ну Нютой звать не стану и не проси. — так ведь ее зовет Сашка, эту мысль уже не стал озвучивать, Аня и так понимает.

Вон глазки снова в пол опустила.

— Может девочка моя? По-моему, очень ласково. Так не пошло? — с надеждой спросил ее, выставляя перед ней чашку с кофе и тарелку с омлетом.

— Мм. Вкусно! Спасибо! — Аня тут же оценила мои старания.

— Так что насчет моей девочки? Пошло? — не отставал от нее, садясь со своей порцией напротив.

— Не знаю, может и пошло, но мне нравится. — Анина улыбка и смех успокоили.

Мир восстановлен. Можно есть, набираясь сил и тащить свою девочку в спальню.

— И так, чем ты хочешь заняться? — спросила Аня, отмывая посуду, сразу же после нашего позднего завтрака.

— Как чем? Этим самым. — на маленькой кухне с легкостью дотянулся рукой до ее попки.

— Ну Дима! — Аня возмущенно увернулась.

— Это что? Бунт на корабле? — я поднялся с места, поспешил обхватить Аню руками.

— Ага. Бунт! Гулять требую… — требовательный тон сошел на нет, как только я закусил мочку ее ушка.

Аня откинула голову, подставляя моим поцелуям шею.

— Вчера нагулялась уже. — не стал накалять и говорить ей что это была ее последняя гулянка.

Аня ничего не ответила, замерла прикрыв глаза и впечатавшись спиной в мою грудь. А у меня аж слюни от предвкушения потекли, не подобрал бы до пола упали. Прошелся сверху вниз руками по платью.

— Мой посуду, не отвлекайся. — велел я, а сам расстегнул брючный ремень.